Крис/Том, AU, Том - вор, обворовывающий богатых дамочек, благодаря своему обаянию, Крис - любовник одной из пострадавшей дамочки. Крис решает отомстить Тому, пытки в тихом доме на окраине. ХЭ.
Исполнение в 2600 слов. Заказчик, ваш исполнитель отдает себе отчет в том, что от заявки мало, что осталось. Если вы решите исполнение не засчитывать - я пойму. Вас и остальных рискнувших считаю своим долгом предупредить: насилие, игры с оружием, связывание, даб-кон, немного блад-плэй, Крис старше Тома.
- Это же так просто, Эндрю… Или, прости, Бенедикт? Стюарт? Уильям? Какое из этих имен твое настоящее? Это ведь просто – взять и рассказать мне о том, где сейчас украшения мисс Руссо. Очень просто, Альфред. Для этого я могу даже развязать тебе рот, только кивни. Том боялся даже дернуться, чтобы не спровоцировать новую волну побоев. На каждое его дерганье мудак, похитивший его, отвешивал оплеухи или удары по корпусу, от которых темнело в глазах. Том и так оставался в сознании только из-за чистого упрямства. - Так что, медовый мой? Ты будешь говорить? Том закрыл глаза и начал молиться…
Он понятия не имел, зачем тогда подошел к этой сверкающей золотом мадам, сидевшей в кафе на набережной в компании статного красавца – явно альфонса. Таких Том привык узнавать, как себя в зеркале, и запоминать потенциального конкурента. Врать себе не стоило, жиголо у золотой мадам был хорош, и Том с удовольствием сам бы оплатил бы пару ночей с ним. Да, он был геем, но это не мешало его работе, потому что амплуа у Тома было «застенчивый студент», и на него отлично велись богатые дамочки в возрасте, желающие отведать сладкого молодого мясца после постной диеты замужней жизни. С ними Том никогда не доходил до постели, получая свой «гонорар» гораздо раньше, а спускать его предпочитал на таких вот, как этот Геракл, крепких самцов, получая от них по максимуму то, что дамочки желали получить от него самого. Поэтому его задело то, с каким преувеличенным вниманием, почти пиететом относился этот парень к своей покровительнице. Видно было, что деньги он отрабатывает сполна, да и мадам вся светилась счастьем, где-то там, под позолотой. Том попивал кофе, следил за ними, прикрываясь утренней газетой, и думал о том, как будет весело отжать у трудолюбивого альфонса то, что он, наверно, уже считал своим. Допив и оставив на дне тонкий слой жидкой гущи, Том осторожными движениями по часовой стрелке взболтал содержимое. Выбирать план нового дела его научил дядя Энтони – тот еще был славный ходок, к шестидесяти годам не растерявший своего могучего обаяния и капитала, нажитого весьма нечестным трудом. Опрокинув чашку так, что один ее краешек стоял на кромке блюдца, а второй – на дне, Том позволил гуще стечь и только спустя пару минут посмотрел, что готовит ему этот день. На белом фарфоре был явственно виден дом, и Томас улыбнулся, понимая, что это дело – беспроигрышный вариант. Да и план уже родился сам собой. Богоподобный альфонс слишком опекал свою даму, а Томас знал, что такие каннские львицы любят сами поохотиться на дичь, отдавая предпочтение юношам томным и возвышенным. Мгновенно преобразившись, Том отложил газету, а потом, точно рассчитав момент, когда золотая мадам повернет в его сторону голову, задел локтем чашку, которая, взлетев над столом, оросила его холодными каплями кофейной гущи. Женщина, не удержавшись, смерила его взглядом, теплевшим тем больше, чем сильнее краснел Том, смотрящий только на нее. Аполлон, сидящий рядом с новой добычей, сразу просек конкурента, почти силой заставил мадам вернуть все внимание к нему. Том, понявший, что его первый заход удался, подмигнул втихаря наблюдавшему за ним альфонсу и тихонько ушел из кафе. Но теперь не было и дня, чтобы он не попадался на глаза золотой мадам. Женщина уже стала узнавать его, улыбалась при встрече, а Том артистично краснел и волнительно трепетал ресницами. Геракл только скрипел зубами, видя, что Тому удается то, чего сам альфонс, кажется, не мог добиться. Его спутница принимала ухаживания как бы между делом, а сама исправно стреляла глазами в сторону вошедшего в роль Тома. И случилось то, что должно было. В один из вечеров, когда Том прогуливался по набережной возле гостиницы, где, как он узнал, и жила золотая мадам, ему повезло увидеть ее в одиночестве. Разговор, завязанный ей, плавно перешел в прогулку, полный нежности вечер в кафе, а потом – в чашечку кофе в номере, где Том профессиональным взглядом оценил все то, что могло стать его. Придерживаясь легенды, он продолжал изображать пылкого, но невинного и стеснительного влюбленного, не дал своей жертве затащить себя в постель и попрощался с ней, заручившись согласием отобедать завтра вместе. Птичка была в силке. Оставалось только довести ее до нужной кондиции и на ближайшие несколько месяцев превратиться в щедро обласканного заботой и деньгами протеже, чем Том и планировал заняться. Но что-то в этом плане пошло наперекосяк, и утром третьего дня он очнулся неизвестно где связанным, уже побитым и совершенно не понимающим, о чем ему твердит разбушевавшийся греческий бог, отвешивающий удары с щедростью мецената от искусства.
- Так что? Мужчина оперся на стол, стоявший в углу комнаты так, что Том его видел, сложил на груди руки с весьма внушительными бицепсами, и смотрел на Тома так, как мясник смотрит на тушу, которую ему предстоит разделать. - Будешь молчать или побеседуем? Том промычал что-то, давясь грязной тряпкой, которой ему заткнули рот, и его мучитель вытащил кляп. - Согласен сотрудничать? - Вы меня похитили! - вместо ожидаемой информации выпалил Том. – Вы ответите за это! - Нет, детка, - покачал головой похититель. – Сначала ты ответишь мне, как тебе удалось провернуть кражу и где сейчас все украденные драгоценности. - Я не понимаю, о чем вы говорите. Дядя Тони всегда учил Тома держаться до последнего. Даже если тебя загнали в угол, говаривал он, у тебя остается возможность подпрыгнуть. Никогда не сдавайся, твердил дядюшка, а он был известным мастером, и никогда никому не удавалось взять его с поличным или подловить на вранье. Томас был хорошим учеником. Аполлон усмехнулся, показывая, что оценил его наглость, засучил рукава основательно вымокшей рубашки, дав возможность оценить слишком внушительные мускулы, подошел к нему и снова замахнулся, метя в наливающийся кровью синяк на скуле. Том закрыл глаза и приготовился к удару, которого, почему-то, не последовало. - У меня уже руки гудят, - признался похититель. – Поэтому, если ты не будешь говорить, я начну работать ножом. Нож – длинный и, видимо, очень острый стилет – оказался в его руках за доли секунды, и у Тома похолодело в животе. Он проглотил вязкую горькую слюну и забормотал: - Сэр, я ничего не знаю, сэр, я всего лишь студент, приехал сюда отдыхать, отпустите меня, пожалуйста, я ничего не знаю… Том продолжал бормотать, стараясь не выбиваться из образа, но его мучителю было все равно. Он деловито поигрывал ножом, подбрасывая его вверх и ловя двумя пальцами за острие, а сам все смотрел на Тома, усмехаясь, и ждал, когда тот начнет говорить правду. Тело покрылось гусиной кожей, его бросало в холодный пот, а в животе подводило, настолько Том сейчас был напуган. Его ремесло, хоть и было сомнительным, но никогда не переходило границу закона, да и мордобоя не предполагало. Максимум, что его ждало, - битье дамской сумочкой, но это Том готов был пережить, зная, что на его карте лежат и ждут своего времени деньги, которые пожилые любовницы тратили на него, не скупясь. А этот парень с лицом, достойным Давида Микеланджело, и телом словно его же работы, был настроен иначе. Том чувствовал, что похитителю ничего не стоит изрезать его лицо лоскутками, а заодно и вынуть печень через дырку в животе. Но принципы дяди давали знать, и Том держался из последних сил… Даже когда мучитель начал раздеваться, словно стараясь поберечь от кровавых ошметков Тома свою одежду. Но тут на выручку пришло крайне неуместное сейчас восхищение и странное томление, от которого щекотало в паху. Том, конечно, любил мужчин покрепче, но этот с лихвой уделывал и его предыдущих любовников, и просто парней, на которых было приятно смотреть. Отстраненно, не глядя на Тома, его похититель снял рубашку, повесил ее на колченогий стул, пыльно притулившийся в том же углу у стола, потом расстегнул пояс брюк и снял их тоже, оставшись – к большому удивлению и испугу Тома – в одних светло-серых коротких боксерах, такого же цвета носках и замшевых легких туфлях. Воткнув нож в боковину столешницы, маньяк – и Том мог думать о нем сейчас именно так – подошел к нему, развязал, одним легким рывком вздернул за воротник и бросил к столу. Том, пытаясь дышать и отогнать этим паническую атаку, лежал на полу, цепляясь за выщербленные доски, но его мучителю было все равно. Он снова поднял его, бросил спиной на стол и привязал за руки и ноги к ножкам стола. Том тихо молился, прощаясь с жизнью.
- Итак, - тоном терпеливого учителя протянул маньяк, продолжая играть ножом, - у тебя есть последний шанс все мне рассказать и покинуть этот дом живым. Целым – не обещаю. Готов посекретничать? Он провел кончиком ножа по бедру Тома, а тот, закатив глаза, с ужасом поймал свое тело на возбуждении, неуместном настолько, как может быть бразильская самба на похоронах. - Я не понимаю, о чем вы говорите, - простонал Том, молясь теперь, чтобы маньяк не увидел его реакцию, потому что член – будь он проклят на веки веков, аминь, - вставал по стойке «смирно». - Об украденных этой ночью украшениях мисс Руссо, - терпеливо разъяснил похититель. – И ты, медочек, главный подозреваемый. - Вы ошибаетесь, - пытаясь сохранить достоинство, ответил Том. – Я не брал ее драгоценностей. Я даже в ее номере был только дважды. - Уж мне можешь не рассказывать, - услышал он в ответ издевательский смешок. – Я точно знаю, когда и сколько раз ты был у нее. - Это ошибка, - застонал Том, чувствуя, как острое лезвие разрезает его брюки изнутри. Пальцы, сжимающие рукоять, нечаянно огладили его ногу, и у Тома окончательно пересохло в горле. Маньяк, сам того не зная, проходился по всем слабым точкам и кинкам Тома, заставляя его забывать, что все это – не ролевая игра. И то, что Том действительно не понимал, в чем его обвиняют, делало происходящее чем-то нереальным, выдуманным. - Не может быть ошибки, медочек, - возразил маньяк, переходя к его рубашке. Том закрыл глаза и прикусил губу, стараясь не стонать в голос. Прохладный металл, задевающий кожу, заводил его до неведомых высот, а вид полуголого красивого мужчины, хоть и помешанного на всю светловолосую голову, требовал продолжения этого извращенного фуршета, на котором Том был главным блюдом. Его похититель, собрав распавшийся хвост длинных волос, снова вернулся к мучениям своей жертвы, вернее, это ему так казалось, а сам Том, все еще не в силах открыть глаза, прослеживал, как отзываются нервы и тело на каждое ласкающее прикосновение ножа. Одно неосторожное движение – и на плече Тома появилась короткая ранка, неглубокая, но болезненная, а сам он, увидев, как вытекает кровь, вскрикнул и застонал. Его странное поведение удивило маньяка. Том, полуприкрыв глаза, смотрел, как мучитель оглядывает распростершееся перед ним полуголое тело в обрывках одежды. Они настолько ничего не скрывали, что было даже удивительно, что маньяк ничего не заметил раньше. - Не понял, - пробормотал он, забавно почесывая концом рукоятки затылок. – У тебя встал? Том застонал снова, больше от разочарования умственными способностями похитителя. Тот, все еще не веря, отступил на шаг и оказался рядом с бедром Тома – ровно там, где под тканью пижонских плавок выпирал внушительный бугор. - Ты гей или просто извращенец? Однозначного ответа на этот вопрос у Тома не было, потому что он понимал – он и гей, и извращенец, ведь только конченый девиант будет возбуждаться в такой ситуации. - Кхм, - многозначительно произнес его мучитель, зачем-то провел ладонью по члену Тома и удивленно выгнул бровь, услышав еще один сорванный стон. А после этого отошел от стола, вытащил из брюк телефон и ушел, оставив Тома наедине с его страхом и не отпускающим возбуждением. Одиночество его, к счастью – или ужасу – продлилось недолго, маньяк вернулся, бросил телефон на стул, где висела его одежда, взял нож поудобнее и вернулся к Тому, злорадно – другого слова не находилось – ухмыляясь. - Ну что, медочек, продолжим веселье? – спросил он у Тома, а тот проглотил сухой ком, стоявший в горле все эти минуты. – Такой отзывчивый, просто загляденье. Острие ножа снова заскользило по коже Тома, холодное прикосновение плоской поверхности ощущалось как ожог, а когда мучитель обвел – не больно, но чувствительно, - вокруг сосков Тома, тот загорелся и рванулся в путах. - Отлично, - похвалил маньяк, - можешь продолжать. Если не боишься порезаться. И как назло, но Том действительно почувствовал, как на его груди появляется новая ранка – тонкая и болезненная, и теплая кровь выступает на коже. К его же огромному удивлению, маньяк наклонился и слизнул темные капли, облизнулся и ослепил огорошенного Тома улыбкой. - Бо-о-оже, - застонал тот, снова обмяк и этим предоставил мучителю полную свободу действий, которой тот с радостью воспользовался. Теперь он ходил вокруг привязанного Тома, гладил его ножом, легко тыкал упругую кожу острием, оставляя тонкие точки, от которых кровь кипела все сильнее, а глаза закатывались. Том подначивал его стонами и тихими выдохами, сам себя ненавидя за такую откровенную реакцию, но ничего не мог с собой поделать. Светловолосый бог словно знал, что с ним делать и как делать это правильно, сам наслаждался видом текущего и открытого Тома, наслаждавшегося ролью жертвы. В их взаимодействии уже не осталось реальной угрозы, маньяка тоже заводила эта ситуация, из пугающей превратившаяся в откровенную игру. Том видел его напряженный член, ткань почти ничего не скрывала, и сглатывать слюну становилось все сложнее. - Первый раз такое вижу, - признался маньяк. – Ты просто конфета. Он остановился и снова стал вылизывать Тому грудь, сдирая зубами запекшуюся кровь на ранке, прижался к ней губами и пососал, а потом провел окровавленным языком вниз по животу Тома, и капли крови потекли по влажной дорожке. - О, Боже! – снова воскликнул Том, которого прошибло удовольствием, тело била крупная дрожь, а член буквально вырывался из ставшего тесным белья. – Боже, боже… Он твердил, как заведенный, стараясь держать голову прямо, чтобы видеть, как улыбающийся маньяк облизывает его живот. Укус, которым он его наградил, был быстрым и острым, кожу закололо, кровь мгновенно прилила к этому месту, а маньяк не остановился и продолжил украшать Тома быстро наливавшимися укусами. Нож скользил по животу и груди Тома то вверх, то вниз, и сталь нагревалась от тепла тела, кожа покрылась мурашками, а мучитель, видя эту реакцию, облизал его член через трусы и ребром ножа помял мошонку. Это было больше, чем Том готов был вынести, напряжение и желание переполнили его, и он, все еще глядя на ухмылявшегося мучителя, кончил, хрипя и дергаясь в путах, а ткань пропиталась его спермой, почти сразу стала неприятно холодной. - Вот это вид, - восхитился похититель, выпрямился, оглядывая полную картину сотворенного им, и улыбнулся довольно, сразу потеряв всю жестокость и опасность своего облика. – Надо будет тебя запомнить. Том, обмякший и только сейчас почувствовавший, как сводит связанное тело, удивленно смотрел, как его маньяк одевается. Тихое шипение, когда тот пытался застегнуть брюки при все еще не опавшем стояке, тоже не ускользнуло от Томова слуха. Уже полностью одетый, вернувший себе былую уверенность и твердость, маньяк подошел к нему и разрезал веревки на щиколотках и запястьях. - Как очнешься – можешь быть свободен. Считай, что все подозрения с тебя сняты. Пока, извращенец. И Том задохнулся от возмущения, когда увидел, что маньяк подмигнул ему на прощание.
Возвращение в город далось ему с трудом, но все-таки Том добрался до своего номера, без удивления увидев там разгром после обыска. Собирая вещи, он чертыхался и зарекался еще раз связываться с такими делами, пусть дядюшка Энтони и возлагал на него надежды в продолжении этого бизнеса. Все его наставления и убеждения Тому сейчас были ни к чему – остаться бы живым. Но его испуг прошел спустя три месяца, когда – уже в Италии – он ласково улыбался миссис МакГоверн, недавно получившей развод и половину состояния мужа. Их путешествие было спокойным и нежным, и Том уже подсчитывал в уме, сколько ему перепадет в этот раз. Оказывалось, что очень щедро. - Я принесу кофе, - он усадил свою миссис за столик в уличном кафе и повернулся было, чтобы отправиться внутрь, но тут же замер, увидев свой оживший кошмар. За столиком возле двери в кафе сидел тот самый маньяк, являвшийся Тому все это время то в кошмарах, то в мокрых снах, сидел, улыбался и подмигивал, гипнотизируя этим Тома. Увидев, что тот не двигается, маньяк поднялся сам, подошел к нему и показал удостоверение, на котором Том не смог различить ни буквы. - Крис Хэмсворт, Интерпол, - представился он, подхватил Тома под локоть и повел за собой к выходу из кафе. – Вы подозреваетесь в мошенничестве и воровстве, поэтому не сопротивляйтесь, помашите вашей даме и следуйте за мной. - У вас нет доказательств, - сипло пробормотал Том, окончательно потерявшийся и в ситуации, и в своих ощущениях. - Ну, так и мы идем не на допрос, мистер Хиддлстон, - осклабился Хэмсворт. – Посидим, побеседуем, как старые друзья… В моем номере. Том запнулся, едва услышал это, а Хэмсворт, издеваясь, продолжал шептать: - Ты ведь тоже скучал по мне, медочек?
Автор, это было шикарно. Весь текст - один сплошной кинк, и отдельное Вам спасибо за нож и привязывание к столу Очень хорошо получилось. восторженный нз
Просто прелесть Как же я рада, что подписалась на эту заявку! Исполнение просто высший класс! Спасибо, автор! Очень хочется знать, что же было потом в номере Криса
Если ты чувствуешь, что оставаться человеком стоит — пусть это ничего не дает, — ты все равно их победил. Джордж Оруэлл - "1984"(с)
Жестокий аффтар,признайтесь садистские замашки Криса с себя списывали?в любом случае лучи любви вам,за множество позитива,поглаженных кинков и обильного слюнотеченияЕсли у вас есть еще что-то с этими двумя или торолоки,я бы с удовольствием почитала откройтесь умыльно пожалуйста
В любви к мучениям сладкого Томми мы с Крисом, без сомнения, родственные души откройтесь умыльно пожалуйста имя мое слишком известно, чтоб я его называл я и без этого откроюсь, когда тур закончится Но вы на меня и так подписаны
Если ты чувствуешь, что оставаться человеком стоит — пусть это ничего не дает, — ты все равно их победил. Джордж Оруэлл - "1984"(с)
Asgard Guest,буду с нетерпением ждать,хотя в принципе я уже и так догадываюсь ))))кто ж еще так любит нежно мучить любимых героев))))Вдохновения и сил вам чудо вы наше!
Охохохо ащ-ащ вкуснотенюшка, прям десертик Хотелось бы еще порцию нет, не слипнется про допрос... Ну очень кинковый текст Автор, спасибо, сны сегодня будут сладкими как медочек
Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Тот, кого ты любишь, существует. Любить выдуманное - гораздо сложнее: оно ни за что не оживет, как ни старайся. |Я просто не представляю, как можно трахать Артура, тем более втроем и даже не Мерлином. (с)
скажите, автор, только честно: вы Криса (Тора) боготворите, нэ? потому что если да - то я вас хочу. каждый раз, когда вы описывали его - у меня сердце от радости из груди рвалось. вот честно: сколько ничитаю, ни не разу не видела, чтобы так много и часто восхваляли красоту обожаемого и неподражаемого Хэмсфорта *О* будь он проклят на веки веков, аминь
-
-
23.01.2013 в 22:25Заказчик, ваш исполнитель отдает себе отчет в том, что от заявки мало, что осталось. Если вы решите исполнение не засчитывать - я пойму.
Вас и остальных рискнувших считаю своим долгом предупредить: насилие, игры с оружием, связывание, даб-кон, немного блад-плэй, Крис старше Тома.
- Это же так просто, Эндрю… Или, прости, Бенедикт? Стюарт? Уильям? Какое из этих имен твое настоящее? Это ведь просто – взять и рассказать мне о том, где сейчас украшения мисс Руссо. Очень просто, Альфред. Для этого я могу даже развязать тебе рот, только кивни.
Том боялся даже дернуться, чтобы не спровоцировать новую волну побоев. На каждое его дерганье мудак, похитивший его, отвешивал оплеухи или удары по корпусу, от которых темнело в глазах. Том и так оставался в сознании только из-за чистого упрямства.
- Так что, медовый мой? Ты будешь говорить?
Том закрыл глаза и начал молиться…
Он понятия не имел, зачем тогда подошел к этой сверкающей золотом мадам, сидевшей в кафе на набережной в компании статного красавца – явно альфонса. Таких Том привык узнавать, как себя в зеркале, и запоминать потенциального конкурента. Врать себе не стоило, жиголо у золотой мадам был хорош, и Том с удовольствием сам бы оплатил бы пару ночей с ним.
Да, он был геем, но это не мешало его работе, потому что амплуа у Тома было «застенчивый студент», и на него отлично велись богатые дамочки в возрасте, желающие отведать сладкого молодого мясца после постной диеты замужней жизни. С ними Том никогда не доходил до постели, получая свой «гонорар» гораздо раньше, а спускать его предпочитал на таких вот, как этот Геракл, крепких самцов, получая от них по максимуму то, что дамочки желали получить от него самого.
Поэтому его задело то, с каким преувеличенным вниманием, почти пиететом относился этот парень к своей покровительнице. Видно было, что деньги он отрабатывает сполна, да и мадам вся светилась счастьем, где-то там, под позолотой. Том попивал кофе, следил за ними, прикрываясь утренней газетой, и думал о том, как будет весело отжать у трудолюбивого альфонса то, что он, наверно, уже считал своим.
Допив и оставив на дне тонкий слой жидкой гущи, Том осторожными движениями по часовой стрелке взболтал содержимое. Выбирать план нового дела его научил дядя Энтони – тот еще был славный ходок, к шестидесяти годам не растерявший своего могучего обаяния и капитала, нажитого весьма нечестным трудом. Опрокинув чашку так, что один ее краешек стоял на кромке блюдца, а второй – на дне, Том позволил гуще стечь и только спустя пару минут посмотрел, что готовит ему этот день.
На белом фарфоре был явственно виден дом, и Томас улыбнулся, понимая, что это дело – беспроигрышный вариант. Да и план уже родился сам собой.
Богоподобный альфонс слишком опекал свою даму, а Томас знал, что такие каннские львицы любят сами поохотиться на дичь, отдавая предпочтение юношам томным и возвышенным. Мгновенно преобразившись, Том отложил газету, а потом, точно рассчитав момент, когда золотая мадам повернет в его сторону голову, задел локтем чашку, которая, взлетев над столом, оросила его холодными каплями кофейной гущи. Женщина, не удержавшись, смерила его взглядом, теплевшим тем больше, чем сильнее краснел Том, смотрящий только на нее. Аполлон, сидящий рядом с новой добычей, сразу просек конкурента, почти силой заставил мадам вернуть все внимание к нему. Том, понявший, что его первый заход удался, подмигнул втихаря наблюдавшему за ним альфонсу и тихонько ушел из кафе.
Но теперь не было и дня, чтобы он не попадался на глаза золотой мадам. Женщина уже стала узнавать его, улыбалась при встрече, а Том артистично краснел и волнительно трепетал ресницами. Геракл только скрипел зубами, видя, что Тому удается то, чего сам альфонс, кажется, не мог добиться. Его спутница принимала ухаживания как бы между делом, а сама исправно стреляла глазами в сторону вошедшего в роль Тома.
И случилось то, что должно было. В один из вечеров, когда Том прогуливался по набережной возле гостиницы, где, как он узнал, и жила золотая мадам, ему повезло увидеть ее в одиночестве. Разговор, завязанный ей, плавно перешел в прогулку, полный нежности вечер в кафе, а потом – в чашечку кофе в номере, где Том профессиональным взглядом оценил все то, что могло стать его. Придерживаясь легенды, он продолжал изображать пылкого, но невинного и стеснительного влюбленного, не дал своей жертве затащить себя в постель и попрощался с ней, заручившись согласием отобедать завтра вместе.
Птичка была в силке.
Оставалось только довести ее до нужной кондиции и на ближайшие несколько месяцев превратиться в щедро обласканного заботой и деньгами протеже, чем Том и планировал заняться.
Но что-то в этом плане пошло наперекосяк, и утром третьего дня он очнулся неизвестно где связанным, уже побитым и совершенно не понимающим, о чем ему твердит разбушевавшийся греческий бог, отвешивающий удары с щедростью мецената от искусства.
- Так что?
Мужчина оперся на стол, стоявший в углу комнаты так, что Том его видел, сложил на груди руки с весьма внушительными бицепсами, и смотрел на Тома так, как мясник смотрит на тушу, которую ему предстоит разделать.
- Будешь молчать или побеседуем?
Том промычал что-то, давясь грязной тряпкой, которой ему заткнули рот, и его мучитель вытащил кляп.
- Согласен сотрудничать?
- Вы меня похитили! - вместо ожидаемой информации выпалил Том. – Вы ответите за это!
- Нет, детка, - покачал головой похититель. – Сначала ты ответишь мне, как тебе удалось провернуть кражу и где сейчас все украденные драгоценности.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
Дядя Тони всегда учил Тома держаться до последнего. Даже если тебя загнали в угол, говаривал он, у тебя остается возможность подпрыгнуть. Никогда не сдавайся, твердил дядюшка, а он был известным мастером, и никогда никому не удавалось взять его с поличным или подловить на вранье. Томас был хорошим учеником.
Аполлон усмехнулся, показывая, что оценил его наглость, засучил рукава основательно вымокшей рубашки, дав возможность оценить слишком внушительные мускулы, подошел к нему и снова замахнулся, метя в наливающийся кровью синяк на скуле. Том закрыл глаза и приготовился к удару, которого, почему-то, не последовало.
- У меня уже руки гудят, - признался похититель. – Поэтому, если ты не будешь говорить, я начну работать ножом.
Нож – длинный и, видимо, очень острый стилет – оказался в его руках за доли секунды, и у Тома похолодело в животе. Он проглотил вязкую горькую слюну и забормотал:
- Сэр, я ничего не знаю, сэр, я всего лишь студент, приехал сюда отдыхать, отпустите меня, пожалуйста, я ничего не знаю…
Том продолжал бормотать, стараясь не выбиваться из образа, но его мучителю было все равно. Он деловито поигрывал ножом, подбрасывая его вверх и ловя двумя пальцами за острие, а сам все смотрел на Тома, усмехаясь, и ждал, когда тот начнет говорить правду.
Тело покрылось гусиной кожей, его бросало в холодный пот, а в животе подводило, настолько Том сейчас был напуган. Его ремесло, хоть и было сомнительным, но никогда не переходило границу закона, да и мордобоя не предполагало. Максимум, что его ждало, - битье дамской сумочкой, но это Том готов был пережить, зная, что на его карте лежат и ждут своего времени деньги, которые пожилые любовницы тратили на него, не скупясь.
А этот парень с лицом, достойным Давида Микеланджело, и телом словно его же работы, был настроен иначе. Том чувствовал, что похитителю ничего не стоит изрезать его лицо лоскутками, а заодно и вынуть печень через дырку в животе.
Но принципы дяди давали знать, и Том держался из последних сил…
Даже когда мучитель начал раздеваться, словно стараясь поберечь от кровавых ошметков Тома свою одежду. Но тут на выручку пришло крайне неуместное сейчас восхищение и странное томление, от которого щекотало в паху. Том, конечно, любил мужчин покрепче, но этот с лихвой уделывал и его предыдущих любовников, и просто парней, на которых было приятно смотреть. Отстраненно, не глядя на Тома, его похититель снял рубашку, повесил ее на колченогий стул, пыльно притулившийся в том же углу у стола, потом расстегнул пояс брюк и снял их тоже, оставшись – к большому удивлению и испугу Тома – в одних светло-серых коротких боксерах, такого же цвета носках и замшевых легких туфлях. Воткнув нож в боковину столешницы, маньяк – и Том мог думать о нем сейчас именно так – подошел к нему, развязал, одним легким рывком вздернул за воротник и бросил к столу. Том, пытаясь дышать и отогнать этим паническую атаку, лежал на полу, цепляясь за выщербленные доски, но его мучителю было все равно. Он снова поднял его, бросил спиной на стол и привязал за руки и ноги к ножкам стола. Том тихо молился, прощаясь с жизнью.
-
-
23.01.2013 в 22:26Он провел кончиком ножа по бедру Тома, а тот, закатив глаза, с ужасом поймал свое тело на возбуждении, неуместном настолько, как может быть бразильская самба на похоронах.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - простонал Том, молясь теперь, чтобы маньяк не увидел его реакцию, потому что член – будь он проклят на веки веков, аминь, - вставал по стойке «смирно».
- Об украденных этой ночью украшениях мисс Руссо, - терпеливо разъяснил похититель. – И ты, медочек, главный подозреваемый.
- Вы ошибаетесь, - пытаясь сохранить достоинство, ответил Том. – Я не брал ее драгоценностей. Я даже в ее номере был только дважды.
- Уж мне можешь не рассказывать, - услышал он в ответ издевательский смешок. – Я точно знаю, когда и сколько раз ты был у нее.
- Это ошибка, - застонал Том, чувствуя, как острое лезвие разрезает его брюки изнутри. Пальцы, сжимающие рукоять, нечаянно огладили его ногу, и у Тома окончательно пересохло в горле.
Маньяк, сам того не зная, проходился по всем слабым точкам и кинкам Тома, заставляя его забывать, что все это – не ролевая игра. И то, что Том действительно не понимал, в чем его обвиняют, делало происходящее чем-то нереальным, выдуманным.
- Не может быть ошибки, медочек, - возразил маньяк, переходя к его рубашке. Том закрыл глаза и прикусил губу, стараясь не стонать в голос. Прохладный металл, задевающий кожу, заводил его до неведомых высот, а вид полуголого красивого мужчины, хоть и помешанного на всю светловолосую голову, требовал продолжения этого извращенного фуршета, на котором Том был главным блюдом.
Его похититель, собрав распавшийся хвост длинных волос, снова вернулся к мучениям своей жертвы, вернее, это ему так казалось, а сам Том, все еще не в силах открыть глаза, прослеживал, как отзываются нервы и тело на каждое ласкающее прикосновение ножа. Одно неосторожное движение – и на плече Тома появилась короткая ранка, неглубокая, но болезненная, а сам он, увидев, как вытекает кровь, вскрикнул и застонал. Его странное поведение удивило маньяка.
Том, полуприкрыв глаза, смотрел, как мучитель оглядывает распростершееся перед ним полуголое тело в обрывках одежды. Они настолько ничего не скрывали, что было даже удивительно, что маньяк ничего не заметил раньше.
- Не понял, - пробормотал он, забавно почесывая концом рукоятки затылок. – У тебя встал?
Том застонал снова, больше от разочарования умственными способностями похитителя. Тот, все еще не веря, отступил на шаг и оказался рядом с бедром Тома – ровно там, где под тканью пижонских плавок выпирал внушительный бугор.
- Ты гей или просто извращенец?
Однозначного ответа на этот вопрос у Тома не было, потому что он понимал – он и гей, и извращенец, ведь только конченый девиант будет возбуждаться в такой ситуации.
- Кхм, - многозначительно произнес его мучитель, зачем-то провел ладонью по члену Тома и удивленно выгнул бровь, услышав еще один сорванный стон.
А после этого отошел от стола, вытащил из брюк телефон и ушел, оставив Тома наедине с его страхом и не отпускающим возбуждением. Одиночество его, к счастью – или ужасу – продлилось недолго, маньяк вернулся, бросил телефон на стул, где висела его одежда, взял нож поудобнее и вернулся к Тому, злорадно – другого слова не находилось – ухмыляясь.
- Ну что, медочек, продолжим веселье? – спросил он у Тома, а тот проглотил сухой ком, стоявший в горле все эти минуты. – Такой отзывчивый, просто загляденье.
Острие ножа снова заскользило по коже Тома, холодное прикосновение плоской поверхности ощущалось как ожог, а когда мучитель обвел – не больно, но чувствительно, - вокруг сосков Тома, тот загорелся и рванулся в путах.
- Отлично, - похвалил маньяк, - можешь продолжать. Если не боишься порезаться.
И как назло, но Том действительно почувствовал, как на его груди появляется новая ранка – тонкая и болезненная, и теплая кровь выступает на коже. К его же огромному удивлению, маньяк наклонился и слизнул темные капли, облизнулся и ослепил огорошенного Тома улыбкой.
- Бо-о-оже, - застонал тот, снова обмяк и этим предоставил мучителю полную свободу действий, которой тот с радостью воспользовался.
Теперь он ходил вокруг привязанного Тома, гладил его ножом, легко тыкал упругую кожу острием, оставляя тонкие точки, от которых кровь кипела все сильнее, а глаза закатывались. Том подначивал его стонами и тихими выдохами, сам себя ненавидя за такую откровенную реакцию, но ничего не мог с собой поделать. Светловолосый бог словно знал, что с ним делать и как делать это правильно, сам наслаждался видом текущего и открытого Тома, наслаждавшегося ролью жертвы. В их взаимодействии уже не осталось реальной угрозы, маньяка тоже заводила эта ситуация, из пугающей превратившаяся в откровенную игру. Том видел его напряженный член, ткань почти ничего не скрывала, и сглатывать слюну становилось все сложнее.
- Первый раз такое вижу, - признался маньяк. – Ты просто конфета.
Он остановился и снова стал вылизывать Тому грудь, сдирая зубами запекшуюся кровь на ранке, прижался к ней губами и пососал, а потом провел окровавленным языком вниз по животу Тома, и капли крови потекли по влажной дорожке.
- О, Боже! – снова воскликнул Том, которого прошибло удовольствием, тело била крупная дрожь, а член буквально вырывался из ставшего тесным белья. – Боже, боже…
Он твердил, как заведенный, стараясь держать голову прямо, чтобы видеть, как улыбающийся маньяк облизывает его живот. Укус, которым он его наградил, был быстрым и острым, кожу закололо, кровь мгновенно прилила к этому месту, а маньяк не остановился и продолжил украшать Тома быстро наливавшимися укусами.
Нож скользил по животу и груди Тома то вверх, то вниз, и сталь нагревалась от тепла тела, кожа покрылась мурашками, а мучитель, видя эту реакцию, облизал его член через трусы и ребром ножа помял мошонку.
Это было больше, чем Том готов был вынести, напряжение и желание переполнили его, и он, все еще глядя на ухмылявшегося мучителя, кончил, хрипя и дергаясь в путах, а ткань пропиталась его спермой, почти сразу стала неприятно холодной.
- Вот это вид, - восхитился похититель, выпрямился, оглядывая полную картину сотворенного им, и улыбнулся довольно, сразу потеряв всю жестокость и опасность своего облика. – Надо будет тебя запомнить.
Том, обмякший и только сейчас почувствовавший, как сводит связанное тело, удивленно смотрел, как его маньяк одевается. Тихое шипение, когда тот пытался застегнуть брюки при все еще не опавшем стояке, тоже не ускользнуло от Томова слуха.
Уже полностью одетый, вернувший себе былую уверенность и твердость, маньяк подошел к нему и разрезал веревки на щиколотках и запястьях.
- Как очнешься – можешь быть свободен. Считай, что все подозрения с тебя сняты. Пока, извращенец.
И Том задохнулся от возмущения, когда увидел, что маньяк подмигнул ему на прощание.
Возвращение в город далось ему с трудом, но все-таки Том добрался до своего номера, без удивления увидев там разгром после обыска. Собирая вещи, он чертыхался и зарекался еще раз связываться с такими делами, пусть дядюшка Энтони и возлагал на него надежды в продолжении этого бизнеса. Все его наставления и убеждения Тому сейчас были ни к чему – остаться бы живым.
Но его испуг прошел спустя три месяца, когда – уже в Италии – он ласково улыбался миссис МакГоверн, недавно получившей развод и половину состояния мужа. Их путешествие было спокойным и нежным, и Том уже подсчитывал в уме, сколько ему перепадет в этот раз. Оказывалось, что очень щедро.
- Я принесу кофе, - он усадил свою миссис за столик в уличном кафе и повернулся было, чтобы отправиться внутрь, но тут же замер, увидев свой оживший кошмар.
За столиком возле двери в кафе сидел тот самый маньяк, являвшийся Тому все это время то в кошмарах, то в мокрых снах, сидел, улыбался и подмигивал, гипнотизируя этим Тома. Увидев, что тот не двигается, маньяк поднялся сам, подошел к нему и показал удостоверение, на котором Том не смог различить ни буквы.
- Крис Хэмсворт, Интерпол, - представился он, подхватил Тома под локоть и повел за собой к выходу из кафе. – Вы подозреваетесь в мошенничестве и воровстве, поэтому не сопротивляйтесь, помашите вашей даме и следуйте за мной.
- У вас нет доказательств, - сипло пробормотал Том, окончательно потерявшийся и в ситуации, и в своих ощущениях.
- Ну, так и мы идем не на допрос, мистер Хиддлстон, - осклабился Хэмсворт. – Посидим, побеседуем, как старые друзья… В моем номере.
Том запнулся, едва услышал это, а Хэмсворт, издеваясь, продолжал шептать:
- Ты ведь тоже скучал по мне, медочек?
-
-
23.01.2013 в 22:59-
-
23.01.2013 в 23:01восторженный нз
-
-
23.01.2013 в 23:54Как же я рада, что подписалась на эту заявку! Исполнение просто высший класс! Спасибо, автор!
Очень хочется знать, что же было потом в номере Криса
-
-
24.01.2013 в 00:29-
-
24.01.2013 в 00:47-
-
24.01.2013 в 02:44-
-
24.01.2013 в 03:19мое больное воображение вцепилось в продолжение в номере
о да, после того что у них было, секс будет жарким
-
-
24.01.2013 в 03:38-
-
24.01.2013 в 07:25-
-
24.01.2013 в 17:14на заданный многими из вас вопрос спешу ответить, что в номере будет секас
beeksu, твои чувства взаимны
-
-
24.01.2013 в 17:26-
-
24.01.2013 в 17:28-
-
24.01.2013 в 17:44обильного слюнотечения-
-
24.01.2013 в 17:55откройтесь умыльно пожалуйста
имя мое слишком известно, чтоб я его называля и без этого откроюсь, когда тур закончится
-
-
24.01.2013 в 17:55Заявку можно считать выполненной.
Заказчик
-
-
24.01.2013 в 17:58-
-
24.01.2013 в 18:18дайте продолжение!
-
-
24.01.2013 в 18:44-
-
24.01.2013 в 20:24-
-
24.01.2013 в 21:14Автор, спасибо, сны сегодня будут сладкими
как медочек-
-
25.01.2013 в 09:01_Фалька_,
Mikerty, наше меню добавки не предполагает
mizantropik, ах, медочек
-
-
06.02.2013 в 02:32будь он проклят на веки веков, аминь
-
-
08.02.2013 в 07:18