ИЖ-19

[Asgard Kink]

ИЖ-19. Крис/Том. Том, как и есть, звезда фильмов Тор, Мстители и остальных. Крис - совсем не Тор, а влюбленный в Тома фанат, с легкой психической неуравновешенностью или просто отчаявшийся от безответной любви нелюдимый человек. Крис решается похитить Тома и запирает его в дали от людей. Том пытается убедить похитителя отпустить его, применяя все тонкости и уловки, которые знает. Мотивы и цели Криса, как и исход, на усмотрение автора. Например, Крис может хотеть не самого Тома, а Локи, которого тот так хорошо сыграл в фильме, и заставлять его войти в роль на месте. Любое содержание, от пыток и дарка, до хеппи энда и взаимной любви. Желательно R или NC17.

@темы: выполнено, Круг ИЖ

Comments

[Incognit@]

Автор, я же говорила уже, что вы молодец? Воооот!
И своими словами, и своим видением перспективы таких "отношений" вы еще раз это подтверждаете!

Я с удовольствием подписываюсь под каждым вашим словом.
Виктимного поведения от Тома ждать не приходится, да и Крис у вас выглядит и действует в точности по описанию. Я же поэтому и спросила о психологии - очень профессионально у вас получается, на самом высоком уровне!
Спасибо за совпадение взглядов и... жду продолжения!!!
)))

Отличное продолжение! Не терпиться узнать чем история закончится

[Asgard Guest]

Исполнение 1.

ссылки на предыдущие части

Часть 1.
Часть 2.

Часть 3.

***

Лист 25.

Он виду не подал, но точно видел, как у меня на него встало. В тот момент, когда это случилось, когда он посмотрел на меня, и я понял, что он все видит, я едва не обделался с перепугу. Подумал, что сейчас он опять озвереет, забьется в истерике, может, кинется на меня с кулаками. Но он сделал вид, что ничего не заметил. Наверное, я уже не вызываю у него такого отвращения, а может, он просто начинает привыкать. Возможно, пытается обмануть меня и усыпить мою бдительность своим равнодушием — такого варианта я не исключаю, хотя и уверен, что некоторые человеческие реакции невозможно подделать. Путь даже профессиональному актеру.

Среди ночи я почувствовал что-то неприятное, и даже встал и пошел к его дверям. Я сидел там, прямо на полу, некоторое время, но из комнаты не доносилось ни единого звука. Наверное, он уже спал и даже не подозревал о том, что я — рядом.

Я представил, как он лежит на кровати, так, как я видел его, когда вернулся из города, поджав ноги к груди и спрятав лицо в подушку. И, черт возьми, у меня снова встало. Проклиная себя и свою фантазию я поперся в ванную. Давно уже я даже не задумывался о том, чтобы дрочить два раза в день.

Мне кажется, это какое-то наваждение.

Чтобы отвлечься, снова бессмысленно бродил по интернету. Кое-где истерия уже спала и главные страницы сайтов занимают уже совсем другие новости, но о ходе расследования все равно что-то пишут. Инспектор Скотланд-Ярда рассказывает на пресс-конференции, что полиция тщательнейшим образом прочесала район, где пропавшего видели в последний раз, и прилегающий к району берег реки, но нет, тело найдено не было, а значит, рано говорить о том, что произошло убийство. Выходит, это похищение, спрашивает один из журналистов, участвующий в пресс-конференции. Мы не исключаем этой вероятности и продолжаем поиски, говорит инспектор.

Шерлок Холмс им в помощь.

***

— Ты живешь здесь один? — Спрашивает Том, ковыряясь ложкой в тарелке каши. Принеся завтрак, здоровяк все не уходит, сидя напротив и заставляя его нервничать.

Очередная попытка разговорить, решает Крис и почему-то раздражается этой мысли.

— Нет, я живу здесь с тобой.

— А до этого? У тебя нет семьи, да?

Том внимательно следит за лицом здоровяка и понимает, что поднял слишком опасную тему. Но иного выхода нет, он должен общаться с этим психом, попытаться проникнуть в его голову, точно так же, как сам здоровяк желает контролировать его.

— Нет. — Отвечает здоровяк, всем своим видом демонстрируя нетерпение. — Хватит задавать мне вопросы. Молчи и ешь.

В том, как он отдает распоряжения чувствуются пока еще слабые зачатки чего-то неприятного. Не стоит сомневаться, что вскоре этот человек до конца осознает свою полную власть и воспользуется ей.

— Мы должны общаться, ты должен рассказывать мне что-нибудь. — Говорит Том. — У меня ведь здесь нет ничего, мне нечем заняться.

— Я ничего тебе не должен! — Отрезает Крис, чувствуя, что начинает злиться.

Он не смеет лезть к нему в голову, он обязан сидеть и думать о своем положении. Может, в сотый раз он наконец-то все поймет и смирится.

— Тогда принеси мне какую-нибудь книгу.

— Нет! — Рявкает Крис и принимается сметать на поднос посуду с остатками еды, выхватывая ее у Тома из-под рук.

Когда он уходит, со злостью захлопнув дверь, Том возвращается на кровать и ложится, глядя в потолок. Временами белый свет ламп кажется ему почти непереносимым, особенно потому, что они не гаснут даже ночью. Он несколько раз просил здоровяка оставить его хоть раз в темноте, но тот игнорировал любые уговоры, и Том понимает — почему.

Постоянный свет, отсутствие информации из внешнего мира должны воздействовать на него, сделать вялым и апатичным и, похоже, этот примитивный трюк все же действует. Все сложнее остановиться на каких-то мыслях, и чем сильнее пытаешься сосредоточиться, тем дальше уплывает вырвавшееся на свободу воображение.

Том отчаянно сопротивляется этим ощущениям, умножает в уме, представляет шахматную доску, пытаясь разыграть партию с самим собой, и все равно в панике ощущает, что окружающая его действительность теряет привычные свойства.

Если я не буду действовать, он в самом деле сможет меня контролировать, думает он.

Поднявшись с кровати, он напряженно вслушивается в происходящее за дверью, но в невидимом доме стоит полная тишина. Тогда он плетется за перегородку и принимается с яростью откручивать кран от смесителя.

За обедом псих снова не спешит уходить, он никак не упоминает о своей утренней вспышке гнева, и ведет себя почти благодушно, но будто присматривается к чему-то, и Тому снова хочется съежиться от его взгляда. Пристального, оценивающего.

— Ты ведь не похож на маньяка или садиста. Наверное, ты просто очень одинокий человек.

Сочувствие в глазах Тома кажется Крису тошнотворным.

— Заткнись, у тебя не получится играть со мной, Локи.

Ты ошибся, это не нападение, это защита, думает Том. Невозможно постоянно находиться рядом с тем, кто вызывает только страх. Нужно найти что-то, за что можно зацепиться. Отыскать в монстре человеческое, и если даже не удастся пробудить в нем чувства, хватит и одной мысли, что они вообще существуют, чтобы не сойти с ума от ужаса.

— Я не играю, я пытаюсь понять тебя. Ты похитил меня, запер, совершил тяжелое преступление. Ты и сам понимаешь это? Ты ведь не собираешься меня отпускать...

— Нет.

Том чувствует, как внутри все сжимается и поспешно гонит ужас прочь. Ничего страшного, это лишь констатация факта, я уже знал это, думает он. Знал с первого вечера, все в порядке.

— Я вынужден сосуществовать с тобой. Хочу узнать получше единственного человека, которого вижу.

И которого будешь видеть всю свою оставшуюся жизнь, думает Крис и от этой мысли что-то незнакомое щекочет внутри. Прислушиваясь, он с удивлением понимает, насколько приятно ему это ощущение. Том здесь, Том всегда будет рядом с ним.

— Расскажи мне что-нибудь.

И неожиданно для себя самого Крис действительно начинает рассказывать. О семье, о доме, где он прожил почти всю жизнь и о пустоши вокруг, где он знает каждый камень и каждый овражек. Ты часто гуляешь просто так, спрашивает он. У меня редко было свободное время, говорит Том, и Крис улыбается. Когда потеплеет, я буду водить тебя гулять, здесь хорошо наблюдать за звездным небом, не то, что в городе, отвечает он.

«Когда потеплеет», думает Том, он продержит меня в этой комнате ровно столько, сколько нужно, чтобы полностью свихнуться.

Мучительно хочется посмотреть на небо, или вдохнуть свежий воздух, не процеженный вентиляцией.

— Что это? — Спрашивает здоровяк, забирая посуду, и Том холодеет.

Он пытается спрятать руки от пристального взгляда безумца, но тот бросается через стол и перехватывает его запястье, выворачивая руку и заставляя подняться на ноги.

— Что это такое!? — Орет сумасшедший, надвигаясь на него и перехватывая вторую руку, которой Том хотел отпихнуть его от себя.

Том дергается, пытаясь вырваться из мертвой хватки, но Крис не обращает внимания на его сопротивление. Он разворачивает его руки, чтобы лучше рассмотреть свежие ссадины на пальцах. Кожа словно разрезана чем-то острым, крови уже нет, но ранки сильно покраснели.

— Какого черта ты делал? — Здоровяк чуть наклоняет голову, заглядывает в его лицо, и Том не может справиться с предательской дрожью. Он старается отстраниться, но тот сильнее сжимает пальцы на его запястьях. От боли хочется кричать.

[Asgard Guest]

Исполнение 1.

Часть 3.

— Молчишь?!

Псих с силой отшвыривает его к стене, и Том падает, со всего маху врезавшись о нее спиной. От удара перехватывает дыхание, он сползает на пол и сжавшись смотрит, как сумасшедший мечется по комнате, осматривается, сбрасывает с кровати подушку, простыни, матрас. Когда он заглядывает за перегородку, Тому кажется, что он сейчас задохнется от страха.

— Что это было, а? — Кричит Крис, лихорадочно пытаясь найти хоть что-то острое, чем могли быть нанесены подобные порезы. До этого момента он думал, что предусмотрел абсолютно все в этой комнате, но что-то вышло из под контроля, и он даже не может понять, что случилось.

Он ворошит постельное белье и осматривает каркас кровати, уходит за перегородку и проверяет, по прежнему ли закрыт на замок бачок унитаза. Он подумал обо всем, и где же промах?

Когда Крис вновь оказывается рядом с Томом, тот пытается отползти от него. Мужчина хватает почти не дергающегося пленника за рубашку и поднимает, держа за горло и крепко прижимая к стене. Тот хватается руками за его сжимающиеся пальцы, пытаясь отвоевать себе хоть немного воздуха, но Крис, не обращая на это внимания, лезет в карманы его брюк, ощупывает одежду. Ничего. Абсолютно ничего.

— Крис, остановись, пожалуйста. У меня ничего нет. — Сипит задыхающийся Том.

От неожиданности Крис разжимает хватку и отпускает его. И только потом понимает, что его так поразило — этот человек впервые назвал его по имени.

— Честное слово, это была случайность. — Бормочет Том.

Он едва не плачет от страха и старается отодвинуться куда-то в сторону. Обоим начинает казаться, что они стоят слишком близко. Руки Криса преграждают Тому путь к отступлению, здоровяк неожиданно обнимает трясущегося мужчину, нежно прижимает его к себе.

— Прости, я не хотел. Я не сделаю так больше, только не лги мне, хорошо? Я не причиню тебе вреда, я не хочу этого.

Парализованный страхом Том дрожит в руках психа и никак не может унять бешено колотящееся сердце. Вот и произошло то, чего он опасался — сумасшедший впервые проявил неприкрытую жестокость, и сколько бы он не извинялся за свой поступок, это повторится снова. Еще один невидимый барьер разрушен и он не ожидал, что это случится так скоро. Его положение становится все более опасным.

— Ну что же с тобой? Что-то болит? — Искательно заглядывает ему в глаза здоровяк.

Тому противно, он пытается оттолкнуть сумасшедшего от себя, но тот неожиданно падает перед ним на колени и снова начинает просить прощения. Вся эта картина здорово смахивает на драму абсурда, но приходится стоять неподвижно, чтобы случайно не вызвать у психа еще один приступ злости.

— Все, все. Я все понял. Со мной все в порядке. Пожалуйста, встань. — Говорит Том.

— Что мне сделать, чтобы загладить свою вину? — Спрашивает сумасшедший, поднимаясь с пола. — Хочешь, я выведу тебя на прогулку сегодня вечером?

Он снова прижимается, берет его лицо в свои ладони, и Том прямо смотрит ему в глаза, борясь с желанием дернуть головой, чтобы сбросить с себя чужие руки.

— Ну же, скажи мне. Тебе это понравится?

— Очень. — Отвечает Том, улыбаясь с таким старанием, какое еще ни разу не приходилось применять в кадре. Ему сложно управлять искаженным от страха и боли лицом.

— Это прекрасно.

И сумасшедший отвечает ему улыбкой.

Том чувствует себя едва ли не счастливым. Даже отяжелевшая от недостатка сна голова не может заставить его думать иначе. Он глубоко вдыхает пьянящий морозный воздух, ловит на коже движение холодного ночного ветра, и в этот момент больше не существует ничего. Ни чужой одежды, которую еще недавно мучительно хотелось содрать с себя, ни сумасшедшего здоровяка, идущего чуть впереди, и то и дело дергающего, невольно или специально, одетый на руку браслет наручника. Второй на его собственной руке и после каждого рывка, чувствуя, как железо впивается в кожу, Том утешает себя мыслью, что сумасшедший чувствует то же самое.

С трудом переставляя ноги, обутые в чужие неудобные ботинки, Том плетется за здоровяком, а тот не дает ему остановиться ни на минуту, тянет, просит идти быстрее. Они долго пробираются по засыпанной подтаявшим и вновь смерзшимся снегом пустоши, входят в полосу каких-то зарослей. Почти невидимые в лунном свете ветки, раздвигаемые сумасшедшим, несколько раз больно хлещут Тома по лицу, но он лишь рассеянно отмахивается от них. Он дышит и смотрит вокруг, стараясь заметить и запомнить как можно больше.

Иллюзорная свобода вводит его в состояние эйфории. Здесь нет белой комнаты, безжалостного цвета, держащей его цепи, и он пытается сберечь для себя ощущение свежего воздуха и открытого пространства, законсервировать в памяти, ведь неизвестно, когда ему удастся увидеть все это в следующий раз.

— Поторопись, уже скоро. — Подгоняет его здоровяк.

Впереди оказывается поднимающийся вверх склон, заметенный скользким ледяным крошевом, и сумасшедший принимается карабкаться вверх, размахивая руками и немилосердно дергая цепочку наручников. Том шипит сквозь зубы, когда браслет вновь обжигает уже ссаженную кожу.

— Осторожнее! — Просит он.

— Возьми меня за руку, так будет удобнее. — Отвечает здоровяк.

Так вот для чего нужно было это все, думает Том. Псих мог сковать его руки и тащить за собой, как в первый страшный вечер, но он поступил куда хитрее. Вложив свою руку в его ладонь, Том чувствует, как крепко сжимаются пальцы сумасшедшего.

— Закрой глаза. — Просит псих, когда до вершины склона остается всего несколько шагов, и, не дожидаясь исполнения просьбы, закрывает лицо Тома свободной рукой.

— Красиво, правда?

Том завороженно смотрит на раскинувшуюся под ними долину. Накрытая необъятным звездным небом чаша искрится огнями города. Впервые увидев замерзшую пустошь он и представить себе не мог, что человеческое жилье на самом деле так близко. Глаза слезятся от ледяного ветра, и расплывающиеся огни фонарей кажутся фантастическим отражением небесных светил. В воздухе над городом виднеется призрачно колеблющийся ореол света.

— Тебе нравится?

Чувствуя, как чужие пальцы сильнее сжали его руку, Крис поворачивается и пристально разглядывает Тома. Тот смотрит на долину широко открытыми глазами и кажется, что больше ничто в мире не волнует его так, как россыпь огней на ровном снежном поле.

— Эй... — Тихо окликает его Крис и Том оборачивается.

Мужчина притягивает его к себе, не ощущая ни малейшего сопротивления, и жадно целует. Он прикусывает губы, проникает языком в рот. Эти мгновения кажутся ему волшебством, а Том замирает, не сопротивляясь, но и не отвечая. А может, у него не хватает духу это сделать.

Он борется с мучительным желанием резко сжать челюсти, вонзившись зубами в чужую плоть. Сдерживает лишь понимание того, что этот жест вряд ли сильно навредит здоровяку, а его последствия могут оказаться слишком страшными.

— Я люблю тебя. — Говорит сумасшедший, наконец прервав поцелуй, и Том чувствует на своей коже его горячее дыхание. Он молчит в ответ.

Снова оказавшись взаперти, Том кидается к в закуток и включает воду. Поврежденный рассекатель со звоном выпадает в раковину, но сейчас он не обращает на него внимания. Долго сплевывает и полощет рот, но даже это кажется ему недостаточным, чтобы избавиться от мерзкого ощущения. Промучившись некоторое время, Том решительно вкладывает пальцы в рот и вызывает рвоту.

***

Лист 28.

Я бы хотел, чтобы этот вечер длился бесконечно долго. Когда мы спускались с гребня, он тесно прижимался ко мне, чтобы не упасть. Сильно скользил по снегу и наваливался на меня. И мне очень хотелось обнять его еще раз, но мне показалось, что это будет слишком.

Он был так спокоен, и я наконец-то мог им любоваться, ничего не скрывая. Зачем? Ведь теперь он все знает.

Когда мы шли по зарослям, я спросил его, понимает ли он, насколько дорог для меня, и он ответил, что понимает. Тогда я спросил его, не желает ли он продолжения этого вечера, не хотелось бы ему получить что-то большее. Он посмотрел на меня и сказал, что он не желает ничего подобного. Что я зашел слишком далеко и мне нужно остановиться, пока не сделал чего-то такого, о чем потом буду долго и мучительно жалеть. И что на самом деле я безжалостный преступник, лишивший его свободы. Он говорил очень мягко и вкрадчиво, наверное, не хотел сердить меня и я оценил этот жест.

Я посмеялся над ним. Разве ты был свободен раньше, сказал я ему. Каждый из нас скован по рукам и ногам нормами морали, рамками приличия, законами, и прочей лабудой, что забивается в наш бедный мозг с самого детства и держит нас в колодках всю жизнь.

Я объяснил ему, что давно уже отказался от всей этой чепухи и что я могу освободить и его от всей этой дряни в голове, в которую он свято верит. Это ложь, сказал я ему, как ты этого не понимаешь, умный Локи?

А он ответил, что любые убеждения, хоть мои, хоть его, в самом деле являются лишь моделями, и моделей этих великое множество. Они не плохи и не хороши, они — бесконечные варианты мировоззрений, и мое желание освободиться от насаженного шаблона сделало меня рабом другой модели. Ущербной и опасной для окружающих, но иного я создать не мог, потому, что у меня нет сердца.

Он говорил с таким жаром, что мне вновь захотелось обнять его. Я рассмеялся и сказал, что когда он говорит подобные вещи, он сам на себя не похож и меня это чуть пугает. Сердце у меня есть, ведь я смог влюбиться в него и теперь он занимает все мои мысли. А он снова сказал, что я не могу рассчитывать на взаимность.

Я сжал руку и потянул его к себе, а он совсем не сопротивлялся. И тогда я понял, что он уже привык, а значит, у нас все впереди.

тбк

[Asgard Guest]

Уххх...
Так, Крис становится страшен даже для меня, Автор, вы постарались.
Том очень натуральный, жму руку, очень на себя похож. Tо, что он вызывает рвоту после поцелуя, и то как он говорит с Крисом, это очень реалистично, я думаю, он поступил бы именно так.
Атмосфера выдержана. Персонажи ощущаются очень ярко. Напряжение растет. Любопытство донимает, очень хочется узнать, что будет дальше.
Автор, вы большой молодец, не просто писать такой текст и писать его так хорошо.
Жду продолжения.

Взволнованный Заказчик

[Incognit@]

Ох, Автор!
Это настолько хорошо написано, настолько пугающе реалистично, что просто сжимаются кулаки, и хочется, так нестерпимо хочется помочь Тому хоть как-то, хоть чем-то!!!
Давно чтение не доставляло мне столько боли и удовольствия одновременно!
Вдохновения вам!!!
И спасибо еще раз!

[muh@]

Чем дальше, тем все хуже, ваш Крис действительно страшен, в восхищении от Тома, какая же у него выдержка и как он смог выбрать правильную линию поведения с похитителем. Спасибо автору, жду продолжения с нетерпением))))

[Asgard Guest]

Заказчик, Incognit@, muh@, спасибо вам большое!))

На самом деле это еще не страшно, страшно, увы, будет в следующей части.

Автор.

[Incognit@]

Автор, я так и знала!

[Идунн Тиннори]

Горячо поддерживаю всех предыдущих ораторов!
Спасибо, Автор!

[Asgard Guest]

Incognit@, спокойствие, только спокойствие!)


Тиннори, спасибо))

Автор.

[Incognit@]

Автор, после деанона я буду безмерно счастлива пожать вашу лапку!!!
Да что там! Будут обнимашки!!!

[Asgard Guest]

Incognit@, осторожно, нас тут двое) Не в смысле, у меня раздвоение личности, а в смысле пишут два человека)

[Incognit@]

А я обожаю тройнички)))
Нет, честно - очень рада буду познакомиться и прочесть другие ваши работы!

[Asgard Guest]

Incognit@, это очень приятно)))

[Asgard Guest]

Автора два? Ух ты, неожиданно. А может, таки раздвоение?

Заказчик

[mizantropik]

Автор, Вы чудо!!! От этого текста холодок по коже, прекрасно написано, настоящий триллер. Бедный Томас, за него реально страшно, его характером можно только восхищаться, но не представляю, как он вообще сможет выйти из этой ситуации со здоровой психикой.

На самом деле это еще не страшно, страшно, увы, будет в следующей части.

Страшно уже от этих слов)))

[AlXandra]

Я со всеми согласна, но еще добавлю, что у вас потрясающий Крис, в том плане что вот мне как читателю хотелось как раз таки именно такого его увидеть, это интересный герой, очень живой, очень сложный, мне очень нравится что мы ситуацию видим не только через призму восприятия Тома, но и Криса, и мне нравится что вы говорите его языком, как он рассуждает. То есть при желании можно почувствовать себя с двух сторон и рассмотреть ситуацию с разных ракурсов.

Насчет Тома, безусловно ему сочувствуешь и сопереживаешь, просто как человеку попавшему в такую ситуацию, хочется больше индивидуальности, пока мне кажется он ведет себя как любой адекватный человек оказавшийся в таком положении. Хотя может я и придираюсь, в любом случае очень жду продолжения!

Охренеть правдоподобно! Я про логику криса, веришь, что маньяк, с абсолютно свернутыми мозгами

[Asgard Guest]

Заказчик, если б у нас было раздвоение, мы определенно работали гораздо продуктивнее) Увы, Билли Миллиган из нас никакой (:

mizantropik, спасибо!) Макабра, запредельного трэша, расчлененки и литров крови точно не будет. А нервишки и подлечить можно, особенно, если они и до того крепкими были)

AlXandra, спасибо) Я, честно говоря, боюсь в работы подобного толка чересчур много персонализации добавлять. У меня к написанию таких текстов всегда абстрагированный подход, просто в этот раз, наверное, чересчур расслабился.

Риру, на самом деле он еще почти адекватен)

Автор.

[Asgard Guest]

Вот мне тоже нравится Крис. Душа болит, но шож, сам напросился.
Раз Автора два, значит двойные благодарности!
Любопытно, вы как, поделили роли или отрывками пишите?

Заказчик

[AlXandra]

Может мне так кажется на фоне Криса, мы вроде бы достаточно глубоко в него залезаем и вообще столько моментов за которые можно уцепиться и подумать над его личностью, хотя бы вот тот разговор в метро, когда он потом руку разбил, то что он покрасил Тому волосы, он называет Тома Локи, хотя мне кажется он понимает что это Том, то что он видимо ведет дневник, потому что идет перечисление листов, то есть над всем этим можно так призадуматься, порассуждать.
А Том вроде в основном боится его, и пытается выбраться, хотя, в принципе, а о чем ему еще думать в такой ситуации, но хочется в нем тоже покопаться поглубже. Просто мне так нравится текст, что хочется ухватить от вас все

[Asgard Guest]

Заказчик, у Криса потом тоже душа болеть будет XDD
Ну и некоторые другие запчасти. У нас совместно написанный поэпизодник с набросками диалогов и по нему пишет тот, к то в данный день или два не занят на работе. А потом просто вычитываем и сливаем кусочки в один файл.

AlXandra, ну, там вроде момент неподходящий для копаний в себе, он же сидит и ждет "чуда") А когда все случится и нервничать будет уже в общем-то бесполезно, тогда можно и внутреннюю инвентаризацию проводить. То есть, все еще будет)

Автор.

[Asgard Guest]

Короче, страх и боль ждут нас всех и никому не спастись.)
Авторы, а почему Крис не пытается войти в положение Тома? Он ведь его фанат, значит хорошо изучил повадки, привычки, проштудировал все интервью. Том действует вполне в своем духе, предугадать его мысли не так уж трудно. Можно действовать исходя из этого, чтобы обрабатывать его более эффективно.
Вместо этого Крис видит то, что хочет видеть. Он так влюблен или это часть его неадекватности?

AlXandra, если все будет очень плохо, давай заберем Криса себе, на починку и восстановление. поделим на уход свободные от работы часы, как Авторы.)

Заказчик

[AlXandra]

Не, спасибо, я такого Криса боюсь, он конечно очень интересный и все дела, но на расстоянии. Он реально смотрится очень больным человеком, у него мораль такая странная, лучше про него почитать просто пусть с ним Том разбирается

[Asgard Guest]

Заказчик, наверное, потому что если бы он штудировал интервью, а не какое-нибудь пособие для юных и неопытных садистов-гестаповцев, то конец у истории был бы очень и очень печальный, да и читать ее было бы, мягко говоря, неприятно XDDD
Мы все же брали в расчет случай, когда маньяк не талантливый психолог, а просто больной на голову человек.

Автор.

[Asgard Guest]

AlXandra, а он поди реабилитируется и будет как новенький.)

Автор, то есть, есть надежда, что все будет не так печально, как представляется?))
Ох, не отвечайте, пусть останется эта иллюзия.)

Asgard Guest, как и любой маньяк по началу производит мягкое впечатление))

[lomka00]

На счёт следующей части заинтриговали, автор. Страшно стало. Жду с нетерпением!

[Asgard Guest]

Исполнение 1.

Ссылки на предыдущие части.

Часть 1.
Часть 2.
Часть 3.

Часть 4.

Wait, no one said what's lost cannot be found
You are here to make it safe and sound,
Oh we, can make it, out alive
Fate, hath its way when all that's learned is sin
Nothing really matters in the end,
As long, as you, are with me, friend.
(ц)

Свет кажется чем-то осязаемым. Стоит смежить веки, на глаза наваливается невыносимая тяжесть, режущая боль выдавливает слезы и невыносимо хочется спать. Вновь глядя в потолок Том уже не может понять, где заканчивается реальность и начинаются кошмары. Над ним нависает металлическая решетка — безжалостный свет ламп, разрезанный прутьями на мелкие квадраты. Решетка не даст ему дотянуться до ламп, как бы не хотелось ему разбить их все, до единой, зато свет может трогать его круглосуточно, и постепенно начинает казаться, что он физически ощущает, как безжизненный кипельно-белый поток струится по коже.

Закрывая глаза, Том продолжает видеть перед собой расчерченное пространство. Усилием мысли он разворачивает его, перекрашивает квадраты и расставляет фигуры. За противоположным краем доски непроглядная темнота, и Том заглядывает в нее с благоговением. Темнота — это почти все, о чем он может только мечтать.

Он переставляет белую пешку, замечая, каких огромных усилий ему стоит каждый ход. Черные же двигаются так, будто ими завладел кто-то другой, ловкий и сообразительный. Сосредоточиться становится все сложнее.

Шах тебе, ты плохо играешь, неужели ты хочешь поиграть, говорит кто-то, спрятавшийся в темноте за противоположным краем доски. В его голосе нет слов, он передает чистый смысл, оседающий в гаснущем сознании.

Если я не выберусь отсюда, то растворюсь, сойду с ума, отвечает Том.

И сколько же ходов тебе теперь доступно, говорит поток мыслей из темноты. Следующий шаг за тобой, думай, действуй. Действуй!

Он просыпается резко, как от пощечины, и слышит скрип половиц — где-то за дверью здоровяк поднимается по лестнице, выходит, сейчас у него по программе обед и «дружеская» беседа. Зато, потом он сможет вновь вытащить из крана рассекатель, разогнуть кольцо металла, выкрутить и отправить в канализацию еще один винт. Это чудовищно неудобно и отнимает много времени, но иной выход вряд ли найдется. Главное — сделать так, чтобы порезы от острых железных краев всегда приходились на уже имеющиеся ранки. Здоровяк не должен понять, что на самом деле происходит.

— Плохо выглядишь, Локи.

Ему снова мерещится густая темнота, клубящаяся по ту сторону расчерченной квадратами доски. В животе что-то болезненно сжимается.

— Зачем ты дразнишь меня?

— Не знаю. Наверное, жду пока тебе надоест. Тебе ведь не нравится, когда я тебя так называю? Но ты предпочитаешь молчать.

— И если я скажу что-то, ты прекратишь эту игру?

— Нет, конечно.

Дружелюбно улыбаясь, здоровяк выставляет посуду на стол, садится напротив, опираясь подбородком на сцепленные руки. В его взгляде есть что-то странное, не соответствующее его благостному поведению. Том вспоминает, как этот человек, рассказывающий ему о заботе, три дня назад бил его об стену и душил, просто так, поддавшись приступу ярости. С тех пор он разыгрывает из себя добряка, но нужно быть глупцом, чтобы поверить ему. Наблюдая за ним, Том с уверенностью может описать любое выражение лица, любой жест, используемый этим человеком, но теперь появилось что-то новое. Здоровяк настороженно ждет, опасаясь чего-то.

Том внимательно смотрит на еду в тарелке и стаканчик с кипятком, ковыряет ложкой овсянку. Краем глаза отмечает, что сумасшедший сильно волнуется, тщательно стараясь сохранить внешнюю невозмутимость. Это, определенно, что-то новое.

— Попробуй ее. — Говорит Том и понимает, что попал в цель.

— У тебя развилась паранойя? — Удивляется здоровяк. Крайне ненатурально.

— Вполне возможно. И все же.

Пожав плечами здоровяк пододвигает к себе тарелку, пробует кашу.

— Я неплохо готовлю, да? — Натянуто улыбается он.

— Несколько ложек. И не забудь отпить воды. — Откликается Том.

— Ты чокнулся, Локи. — Говорит здоровяк, морщась и глотая кипяток.

— А разве не этого ты так усердно добиваешься?

Ничего не происходит и это кажется странным. Неужели, он ошибся, и на самом деле ему теперь везде чуется подвох?

— Не обманывай себя, я просто хочу, чтобы тебе было легче. Я забочусь о тебе.

— Это не правда. Ты заботишься только о себе, реализуешь свои больные фантазии. Ты жаждал любви и признания, но такого как ты никто не может полюбить, вот потому ты и решил, что можешь...

— Я полюбил тебя, я просто хочу, чтобы ты был рядом.

Том чувствует, как ненавистная белая комната медленно раскачивается, и приходится ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Это не галлюцинации, вызванные недостатком сна, и в голове проносятся тысячи заполошных мыслей. Он пытается понять, что упустил, ведь он верно угадал, что-то было в еде, только где? Может, дело в дозировке? Или отравлен был запечатанный в яркую упаковку пакет с чаем... Он с трудом сосредотачивается на психе — тот самодовольно улыбается.

— Ты лжешь. — Говорит Том, глядя ему в глаза, и Крис чувствует, как низ живота наливается теплом. Он не может ничего поделать, даже не понимает, почему его возбуждает этот холодный взгляд.

Конечно, Том замечает, как расширяются его зрачки и учащается дыхание, как он часто сглатывает, но Крису уже наплевать на это — все идет так, как он и задумал, хоть проницательность сидящего напротив мужчины и пугает его.

Взгляд здоровяка становится липким, голодным, а Тому кажется, что стены медленно сдвигаются, будто стараясь раздавить его.

— Что бы ты ни придумал, знай, станет только хуже.

— Не бойся, вдруг тебе понравится. — Отвечает здоровяк.

Том вскакивает на ноги, но пол качается и приходится хвататься за край стола, чтобы не упасть. Поднявшись ему на встречу, псих протягивает руки.

Свет меркнет, темнота обступает его со всех сторон. Живая, струящаяся, захлестывающая с головой, словно вода утопленника. Удар кипящего прибоя сметает с расчерченной доски фигуры, тот, кто спрятался в темноте, бушует, с гневом рвется на свободу.

Слабак, жалкий слабак, ничего ты не можешь сделать, раз за разом повторяет он.

Мрак, казавшийся таким долгожданным, вызывает у него животный ужас. В ушах стоит шум тысяч и тысяч прибоев, волны с грохотом раскалываются о береговую линию, и он почти ощущает, как глубина давит на него. Споткнувшись на ровном месте, Том заваливается и падает в крепкие объятья.

***

Лист 35.

Я не хотел, чтобы так вышло. Не хотел. Я долго все планировал и, казалось, учел все мелочи.

В эти дни я проводил с ним много времени, гораздо больше, чем раньше, мы беседовали о чем-то серьезном и о всякой ерунде, и он казался мне вялым и отрешенным, будто его враз перестало интересовать, что творится вокруг. Я решил, что он притворяется, стараясь усыпить мою бдительность, но у него был слишком болезненный вид. Иногда он терял нить разговора и, казалось, засыпал с открытыми глазами. В такие моменты я впервые ощутил настоящий страх.

Я смотрел на него и думал, что на мне лежит огромная ответственность, и моя трусость недопустимо — мне уже некуда отступать. Как и незачем думать, верно ли я поступил. Хотя сам он продолжает говорить одно и то же, как механический болванчик. «Ты совершил преступление», «ты меня похитил и держишь здесь, как домашнее животное», «это отвратительно». Но в его речах больше нет прежнего энтузиазма, мне все чаще кажется, что он говорит это уже по привычке, просто, чтобы вспомнить, как все было по его мнению.

«Что ты со мной сделаешь, когда тебе надоест это развлечение?» — поинтересовался он у меня и я опешил. Я спросил, в самом ли деле он считает, что я могу избавиться от него, как от какой-то вещи. А он ответил, что я употребил очень верную метафору.

Я поспорил и сказал, что он мне небезразличен, что я очень привязан к нему, и мне подумать страшно о вещах, которые он пытается мне втолковать. А он ответил, что чувствует себя покойником. Что я положил его живым в гроб, заколотил и закопал. Что он все время задыхается. Он нес еще какую-то чепуху, и я понял, что он опять спит наяву.

«Хочешь, мы снова погуляем этой ночью? Я покажу тебе окрестности, здесь очень красиво. Ты подышишь свежим воздухом и все будет хорошо» — сказал я, стараясь сделать ему приятно.

От моих слов он «проснулся» и целую минуту смотрел так, будто решал, что именно стоит сделать — швырнуть в меня тарелкой или выплеснуть в лицо остатки сока. Но он ничего такого не вытворил, только опустил глаза и потом долго молчал, что бы я ему ни говорил и как бы не увещевал.

Тем вечером я принес ему новый комплект одежды, он вымылся и переоделся с тем же безразличием, ни разу даже не посмотрев в мою сторону. Снова мы начали общаться лишь следующим утром, когда я уже начал опасаться, что все идет не так и соображать, что же мне теперь делать.

Когда я открыл дверь, он сидел за столом и, кажется, даже улыбнулся мне. Я почувствовал такое облегчение, которое, не испытывал, может, ни разу в жизни. Наверное, в моем лице что-то изменилось, потому, что он посерьезнел и сказал, что-то про мою зависимость и то, что у меня не порядке с головой. Я ничего не понял, но что-то мне в этих словах не понравилось. Я подумал, пора объяснить ему, что я тоже могу доставить ему удовольствие.